Владимир Александрович Эдельштейн прожил долгую жизнь – свыше 90 лет – и мог бы ещё жить долго, ибо сохранял ясность ума, отличную память, живость движений, и не было никаких признаков… Помимо эсперанто-клуба “Scio” /знание/, которому он отдавал очень много сил и времени, особенно после смерти В.М. Хмелинского, Владимир Александрович любил посещать литературный эсперанто-клуб «Лев Толстой», в котором, вероятно, лучше могли оценить и поддержать его литературные устремления. Вот и 22-го ноября с.г. Владимир Александрович направлялся в этот клуб, но не дошёл, а по нелепой случайности оказался на больничной койке, с которой ему уже не суждено было подняться. 12 декабря не стало ещё одного глубокоуважаемого, талантливого и отзывчивого человека, видного эсперантиста, одного из ветеранов и руководителей эсперанто-клуба “Scio”, правой руки Хмелинского. Воистину в этом году клуб “Scio” и всё наше эсперанто-движение понёсли тяжелейшие и невосполнимые утраты…
16 марта 2000г. Владимир Александрович немного рассказал о своей жизни на собрании клуба «Лев Толстой». Этот интересный рассказ был воспроизведен впоследствии на страницах эсперантского журнала “REGo” /российский эсперанто-журнал/ (№ 5 за 2010г., стр. 22-24). Ниже даётся перевод немного сокращённого текста названной публикации.
*
1. /…/ Ну, вот, я сижу перед вами и думаю, что вам рассказать. /…/ Как видите, я достаточно молод. Между прочим, 7 лет тому назад я сочинил стихотворение, заканчивающееся такими строками: Мне – четырежды 18! / Я – четырежды молодой! /…/ Следовательно, сегодня я молод более чем в 4 раза. А дальше, конечно, я ещё буду молодеть и молодеть до самого конца.
2. Как каждый приличный человек, с детства до 1939г. я учился в средней школе. Сразу по её окончании я стал студентом механико-математического факультета МГУ и учился там с двумя перерывами – с двумя дырами, во время которых обязан был воевать: зимой 1939-40гг. – на финской войне и в 1941-45гг. Геройских поступков я не совершал, но старался добросовестно исполнять свой долг.
3. Таким образом, моя университетская учёба, дырчатая, как швейцарский сыр, подошла к концу через 10 лет, и весной я должен был готовиться к госэкзаменам. Но это был 1949-й – кульминационный год кампании по борьбе с космополитизмом, и вы понимаете, что люди с такими «космополитическими» фамилиями, как моя, представляли опасность /…/ В результате, я был исключён из партии, в которую вступил во время войны, и вместе с несколькими подобными «космополитами» был изгнан из университета, получив, так сказать, «волчий билет».
4. В то время я не был москвичом, т.к. вместе с родителями жил в деревне под Павловским Посадом, в Московской области. После полугода долгих и безуспешных поисков работы я, в конце концов, нанялся на завод лёгкого машиностроения в г. Электросталь в качестве ученика фрезеровщика. Проработав там год, я сумел получить работу учителя математики в школе рабочей молодёжи в городке Обухово Ногинского района. Через 5 лет я переехал в Москву и более четверти века преподавал математику в вечерней школе.
5. Должен заметить, что в 1958г. с меня были сняты все обвинения, и я был восстановлен в партии (несмотря на то, что не поменял свою «подозрительную» фамилию). Затем, продолжая работать в школе, я заочно учился и в 1970г. получил диплом Московского государственного педагогического института. После этого я преподавал в этом институте в течение 8 лет.
6. Выйдя на пенсию, я перестал работать в институте и поступил инженером по научно-технической информации на Экспериментальный завод литьевого машиностроения «Красная Пресня», где проработал 7 лет. Достигнув 70-летнего возраста, я оставил эту работу.
В последние 3 года я вёл факультативный элементарный курс эсперанто на Кафедре гуманитарных наук Химико-технологического университета имени Менделеева.
Таков перечень моих работ и должностей.
7. Теперь несколько слов о моих увлечениях. Всю жизнь мне нравилось читать художественную литературу, особенно исторические романы и юмористические книги. В последнее время я читаю меньше из-за недостатка времени и, главное, из-за ухудшения зрения. В юности любил шахматы и немного волейбол.
8. С ранних лет меня манила поэзия. Я знал наизусть множество стихов разных поэтов. Самыми любимыми поэтами были – и остаются – Пушкин и Маяковский. Но нравились и многие другие. И сам я давно, как могу, сочиняю стихи. Первое стихотворение я без всякой помощи написал в 9-летнем возрасте, и до сих пор понемногу сочиняю. Но я не пытаюсь публиковаться. Мне нравятся сам процесс сочинения и последующее чтение стихов в кругу друзей и коллег. Часто мои стихи появлялись в стенгазетах или звучали на вечеринках. Несколько стихов 60-х годов, посвящённых космическим полётам, теперь имеются в Музее космонавтики в Звёздном городке, и я тщательно храню мнения космонавтов о них. В юбилей Пушкина я прочёл свой стих «Пушкин светит» у монумента поэта. Три стихотворения 40-х годов о войне были опубликованы в сборнике «Лирика любителей железных дорог», изданном в Москве в 1998г. Кроме того, несколько моих переводов с русского на эсперанто вы могли слышать на собраниях этого клуба и прочесть на страницах сборника “Cerbe kaj Kore” /умом и сердцем/.
9. Особая новелла – обстоятельства моего присоединения к миру эсперанто. Стать эсперантистом я мог ещё в 1938г., но по независящим от меня обстоятельствам это событие отсрочилось на 50 лет. Произошло это так. Как-то в мои ученические годы мне в руки попал журнал «Международный язык» - орган Союза эсперантистов Советских республик. Мне нравилось всё необычное, и потому я заинтересовался международным языком, которому был посвящён этот журнал, захотел его выучить и присоединиться к эсперантистам. Насколько помню, летом 1938г. я приехал в Москву из Павловского Посада и направился по адресу: ул. Спиридоновка, 15. Во дворе, где должен был быть вход, я обнаружил закрытую и опечатанную дверь. Будучи очень удивлён, я обратился за разъяснением к женщине, подметавшей двор. И она мне сказала: «Дорогой, быстро уходи отсюда. Их вчера арестовали». Очень удивлённый и даже напуганный, я покинул двор. Позже я услышал, что этот эсперанто-центр был гнездом разных иностранных шпионов, особенно японских. Таким образом, моё желание тогда осталось неосуществлённым.
10. С того времени прошло много лет – не два, не десять, а пятьдесят! Случайно в конце лета 1988г. в какой-то передаче я услышал объявление о наборе на курсы эсперанто в Доме культуры на ул. Волхонке. Мне сразу припомнилась моя древняя мечта, и я безотлагательно пошёл на первое собрание. Так я познакомился с Анатолием Гончаровым, прошёл курс для начинающих, который он вёл, потом прошёл курс для прогрессирующих и присоединился к клубу «Лев Толстой». В этом клубе я немного подучился в кружке переводчиков под руководством Николая Гудскова.
Теперь, кроме членства в клубе «Лев Толстой», я принимаю участие в деятельности московского клуба учёных-эсперантистов “Scio” и поддерживаю отношения с эсперанто-клубом слепых “Moskvanoj” /москвичи/.
Вот какая история.
Перевёл с эсперанто Эргард Будагян, 20.12.10