Судьба
...Я, Мастепанов
Сергей
Данилович, 1913
г. рождения,
из
потомственных
казаков
станицы
Отрадной
бывшего
Баталпашинского
района
Кубанской
области,
работал
перед
заключением
учителем
немецкого
языка,
директором
школы, был
членом ЦК Союза
эсперантистов
Советских
республик (СЭСР)
и членом Интернационала
пролетарских
эсперантистов
(ИПЭ). Перед
арестом
преподавал
немецкий
язык в Усть-Джегутинской
районной
средней
школе
Карачаевской
автономной
области. В
возрасте 24
лет 25 декабря
1937 г. был
арестован и
обвинен в
контрреволюционной
деятельности
(шпионаж,
организация
фашистской
повстанческой
армии).
Краевой
спецтройкой приговорен
к расстрелу,
четыре
месяца
провел в
Черкесской
тюрьме
усиленного
режима (ТУРе).
Верховная
тройка СССР
расстрел
заменила 10
годами
заключения в ТУРе
с
последующими
ограничениями.
Заключение
отбывал Ухтпечлаге
с мая 1938 г. по
конец
декабря 1947 г. За
эти годы
работал
грузчиком на
пристанях в Княж-Погосте
и в Усть-Выме,
чернорабочим
на
строительстве
тракта Чибью
- Крутая, на
лесоповале и
раскорчевке
пней. За год
до окончания
срока
медицинской
комиссией ГУЛАГа
было
официально
признано:
"В отношении
С. Д.
Мастепанова
восстановление
здоровья
невозможно, и
его
дальнейшее
пребывание в
местах
заключения
нецелесообразно".
Однако 3-й
отдел МГК не
посчитался с
этой
резолюцией, и
срок
отбывался до
конца...
После
выхода на
свободу еще
долгих
десять лет
пришлось
больше
заботиться о
своей
безопасности
и постоянно
менять места
жительства,
чтобы опять
не попасть за
решетку... Вся
жизнь была в
стремлении
сохранить
свою, хотя бы
и собачью
жизнь,
находясь
постоянно
под
подозрением
и презрением.
РУЧАЮСЬ:
вы ничего не
слышали об
этом
человеке. Сергей
Данилович
Мастепанов
не только
школьный
учитель
немецкого,
английского
и
французского,
знаток
испанского,
итальянского,
португальского,
эсперанто,
голландского,
турецкого,
карачаевского,
черкесского
и некоторых
других
языков. Он -
автор
десятков
научных
статей и
нескольких
монографий.
Его работы
публиковались
в основном в
США, Англии,
ФРГ, Франции,
Финляндии. Но
самое
поразительное
в этом
перечне
другое: Мастепанов
в своей жизни
учился в
школе только...
четыре
месяца. Да и
как было ему
учиться в
годы, которые
зовем мы
школьными,
когда в семье
без отца
росли
четверо
детей мал
мала меньше.
До 1933 года
пришлось
крестьянствовать...
Таким
образом,
вершины
науки
достигнуты Мастепановым
исключительно
самообразованием.
Он
считается
крупнейшим
специалистом
в мире по
пословицам и
поговоркам
славянских,
угро-финских
и тюркских
народов.
Мастепанов
- один из
авторов
крупнейшего
современного
труда "Мудрость
и разум
объединенных
наций",
дважды (в 1961 и 1969
годах)
изданного в
Нью-Йорке. Как
относится к
этому
человеку
официальная
наука? Как
обычно - не
замечает. И
как может
ставит палки
в колеса.
С 1965
года С. Д.
Мастепанова
стали
регулярно
приглашать в
Финляндию на
заседания Международного
фольклорного
общества (МФО).
Но его
никогда туда
не пускали. В 1974
году АН
Финляндии
прислала в АН
СССР
официальную
просьбу
разрешить С.
Д.
Мастепанову
приехать в
Финляндию на
конгресс МФО,
АН СССР
отказывает
по причине
того, что не
обладает
возможностями
сделать в
Оргкомитет
конгресса
взнос в
размере 25
долларов. АН
Финляндии
отвечает, что
вносит за С. Д.
Мастепанова
необходимую
сумму. Более
того, в связи
с тем, что
президент МФО
американский
ученый Арчер
Тейлор
подал в
отставку, на
этот пост
была
выдвинута
кандидатура Мастепанова.
Но АН СССР
непробиваема.
Еще бы - какой-то
учитель из
глубокой
провинции,
никаким
боком не
привязанный
к АН СССР, не
дай бог,
станет
президентом
международной
научной
организации?!
А как
же свои,
выпестованные
в системе АН
СССР
кандидаты,
доктора,
членкоры и
академики?
Они же
оказываются
как бы ни при
чем? Такого
допустить АН
СССР не могла
- и отказ
следовал за
отказом.
Впрочем,
может ли это
испугать или
остановить
человека,
приговоренного
в 37-м к
расстрелу?
Раз уж он
выжил и вышел "оттуда"
живым, то
дрязги
академиков
для него -
суета. В конце
концов, у него
есть дело,
которому он
посвятил
жизнь: учить
детей -
русских,
карачаевцев,
черкесов,
осетин. Мне
довелось
прочесть
лагерные
дневники Мастепанова.
Врезался в
память
эпизод,
который все
преследует
меня среди
наших
тревожных
будней.
Как-то
в камеру
штрафного
изолятора,
рассчитанную
на одного,
набили
несколько
десятков
человек. Окон
нет. А значит,
нет воздуха.
Люди сутками
стояли
вплотную
друг к другу.
Двери
открывались
только для
выноса
трупов. В
головы
задыхающихся
людей
закралась
нелюдская
идея: если кто-то
повесится, то
дверь
непременно
откроют...
Идею стали
претворять в
жизнь. Люди
стали
считаться.
Кому-то
выпадал
жребий лезть
в петлю -- и он
лез... Куда ему
было
деваться?
Когда
повешение
состоялось,
заключенные
ШИЗО
начинали
стучать в
дверь и
кричать: "Человек
повесился!
Человек
повесился!"
Тогда дверь
камеры
наконец-то
открывалась,
но глоток
свежего
воздуха,
казалось,
разрывал
горло...
Мастепанов
ничего ни у
кого не
просит. Да что
же ему
просить на
старости лет?
Он уже
получил все
сполна. За
свой счет
ежегодно
ездит в
Москву, ибо
без
столичных
книгохранилищ
ему никак не
обойтись. Ну а
у нас как
принято?
Не
просишь, не
жалобщик, не
демагог - так
и хлопот нет.
Так и живет 77-летний
учитель в
сырой
комнатенке,
где зимой
нельзя без
валенок, почетный
член
нескольких
зарубежных (не
наших!) университетов
и действительный
член
нескольких
зарубежных (опять
не наших!) научных
обществ,
вдвоем с
женой в почти
лачуге в
шахтерском
поселке Малокурганный
на окраине
Карачаевска.
Впрочем, и
этим нас не
удивишь. Как
не удивишь
трагической
судьбой
удивительного
человека.
Ему
пишут со всех
концов мира.
Его считают
своим другом
многие
зарубежные
ученые.
Почему?
Потому что он
открыт для
мира. Для
каждого
человека (он,
а не наше
общество!). Я
уверен: дети,
которых учит Мастепанов,
никогда не
поднимут
руку друг на
друга,
никогда не
будут в толпе,
громящей и
насилующей "инородцев".
...Я
счастлив, что
встретил на
своем
жизненном
пути такого Учителя,
как Сергей
Данилович
Мастепанов.
Он стал для
меня
эталоном
беззаветности,
российской
интеллигентности.
Захар
Гельман
Карачаевcк -
Москва.
*************
"Собеседник",
декабрь 1990, No. 50, c.5
Мы
успели
обменяться с Сергеем
Даниловичем
несколькими
письмами. Я в
основном
спрашивал
его о его "эсперантской
молодости",
об
эсперантистах
того времени,
о
подробностях
его
осуждения и т.п.
Вот тексты
двух его
ответных
писем:
357226
Ставропольский
край, К-ЧАО,
Карачаевский
р-н, пос.
Малокурганный,
Мастепанов
С.Д.
26.I - 91 г.
Глубокоуважаемый
Николай
Петрович!
Извините, что
задержался с
ответом на
Ваше письмо.
Дело в том,
что статья в "Собеседнике"
вызвала
огромный
поток писем
ко мне, на
которые
пришлось
отвечать.
Автор этой
статьи [Мой
хороший
знакомый
учитель Захар
Гельман. Он
же и
рассказал
мне о своей
статье об
учителе
Мастепанове,
эсперантисте
- НСт.]
допустил
маленькую
неточность,
что и
послужило
причиной
излишних
писем ко мне.
Он писал обо
мне, что я эсперантист.
А это не
совсем так. Я
был в 1935-1937-х
годах эсперантистом
(вплоть до
моего ареста
25-XII-1937 г.).
Окончил Центральные
заочные
курсы
эсперантистов,
был членом ЦК
СЭСР под
номером 101,
вёл
переписку с
иностранными
эсперантистами
(в том числе с
какой-то
английской
принцессой,
которая
приглашала
меня на Международный
конгресс
эсперантистов,
намечавшийся
на 1938-й год в
Лондоне). Но
при аресте
почти всю
переписку,
значок (SEU Esperanto),
членский
билет и кое-что
из
литературы
на эсперанто
было у меня
изъято.
Спецтройкой
Ставропольского
края был
приговорен к
расстрелу за
контрреволюционно-шпионскую
деятельность
в пользу
иностранных
государств.
Можно с
полной
уверенностью
сказать, что
всей этой
трагедией
была причина
эсперантистская
деятельность.
Верховная
тройка в
Москве
расстрел
заменила 10-ю
годами ТУР'а
(тюрьма
усиленного
режима) с
последующими
ограничениями),
"помилование"
было по
причине моей
молодости -
мне было 24
года. После
десяти лет
каторги я еще
10 лет жил на
полулегальном
положении,
уехав в
Краснодарский
край, так как
всех бывших "помилованных",
отбывших
каторгу,
вновь на
основании
секретного
указа без
суда и
следствия
забирали "до
особого
распоряжения".
В 1957-м году я был
полностью
реабилитирован.
Конечно, все
эти годы мне
пришлось
жить в глухих
уголках и
было не до
эсперанто. А
сейчас мне
уже 78-й год, да и
здоровье
подорвано
основательно.
Вот, кажется,
и всё.
С искренним
уважением к
Вам
- Мастепанов
=========
Уважаемый
тов. Степанов
Н.П.!
Извините, что
задержался с
ответом на
Вашу
открытку. В
ней столько
вопросов, что
сейчас, после
53-х лет,
прошедших со
дня моего
выбытия из
членов ЦК СЭСР
и членов ЦК ИПЭ,
- мне просто
нечего Вам
добавить к
тому, что было
сообщено Вам
ранее, - всё
было забыто,
утеряно, а на
большую
часть
вопросов я
даже и тогда
не смог бы Вам
ответить.
Ведь я в
Москве не
бывал тогда, а
поэтому
лично никого
не знал, с
советскими
эсперантистами
я не
переписывался.
Переписывался
только с
иностранными.
Но их письма
ко мне почти
все были у
меня изъяты и
приобщены к
моему
уголовному
делу. Помню
только, что в
числе моих
иностранных
корреспондентов-эсперантистов
была даже
какая-то
английская
принцесса,
которая
писала мне,
что если я
приеду в 1938-м
году в Лондон
на Конгресс
эсперантистов,
то мы с ней
объездим всю
Англию,
съездим в
Италию и
Швейцарию.
Это письмо
было у меня
изъято при
аресте, и по
заявлению
следователя, "одного
этого письма
было
достаточно
для
расстрела
меня".
Из
других своих
корреспондентов
(по
сохранившимся
письмам) могу
назвать
следующих:
1. Andre' Guiton, instruisto en Chaniers (Charente-Infe'rieure)
Francio.
2. Martha Campion (New York).
3. Один японец
из Токио.
Больше
никого не
припомню.
Если
мне удастся
разыскать у
себя кое-что
из
периодических
изданий на
эсперанто,
откуда можно
будет
почерпнуть
кое-какие
сведения об
активных
участниках
эсперанто-движения
в 30-40х годах, -
сообщу Вам
дополнительно.
А пока
желаю Вам
всего
хорошего.
Извините, что
так мало
сообщил Вам
нового.
16-III-91.
С искренним
уважением к
Вам
-- Мастепанов